Мир начинает охватывать зерновое безумие. Однако некоторые идеи «звезд» казахстанской политики попросту опасны. Опасны и слухи, которые начали расползаться после краха «зерновой сделки». Зерно то дорожает, то дешевеет: после недавнего повышения стоимости 5000 бушелей пшеницы до 760 долларов, она подешевела до 665 долларов (торги в США).
Но Индия из-за аномальных дождей установила запрет на вывоз риса, кроме элитного сорта «Басмати». Россия ввела запрет на экспорт риса. Ожидается уменьшение урожая пшеницы, как в Казахстане, так и в России. Есть и другие тревожные новости. Апельсиновый сок взлетел в цене за последний год почти в два раза. Какао-бобы выросли в цене приблизительно на 70%. Живой скот показал рост цены за год примерно на 30%.
Все это по американским данным и несмотря на отчаянную борьбу против инфляции администрации Джо Байдена и ФРС. Поползли страшные слухи:
о мировом голоде из-за общей нехватки зерна;
о том, что зерна точно не хватит Казахстану, так как свое будет вывезено и цены в результате подскочат еще до начала 2024 года;
что Казахстан будет затоплен дешевым украинским зерном из-за отмены «зерновой сделки» и превращения России в частичного проводника зерна из Украины, о возможности чего Москва делала заявление.
По прогнозам аналитиков ожидается 1-1,5 млн тонн никак не учитываемого украинского зерна может зайти контрабандой в Казахстан.
Мелкие фермеры будут разорены, а при ввозе 1,5-2 млн тонн средние фермеры получат убытки.
Зерно может зайти и через Кавказ, погрузившись на суда в румынских или болгарских портах.
На фоне всех этих настроений депутат мажилиса Айдарбек Ходжаназаров обратился к правительству с предложением защитить зерновой и молочный рынки от демпинга со стороны импортеров.
Фиксируя снижение цен на сельхозпродукцию в настоящий момент, он счел необходимым принять дополнительные меры поддержки фермеров.
Об этом депутат заявил в своем запросе на имя премьер-министра страны:
провести переговоры с КНР для снятия всех барьеров в перевозке зерна и муки через Алашанькоу;
расширить рынки сбыта зерна и муки в сторону Ближнего Востока;
провести закуп зерна в госрезерв в объеме не менее 1 млн тонн.
Последнее можно счесть ультраоптимизмом, возросшим из ультрапессимизма. Ходжаназаров должен уточнить, что будет делать государство с зерном, если оно пролежит год и цены на него не возрастут на мировом рынке, а часть зерна пропадет на бумаге или реально испортится?
Наконец, в Казахстане уже была дискуссия о необходимости сберегать зерно – переводить в «сыпучий формат» резервы государства.
Однако, еще в 1993 году такое предложение было озвучено на высоком уровне.
Тогдашний премьер Сергей Терещенко на заседании правительства предложил весь золотовалютный фонд Казахстана перевести в зерно.
По его словам, страна в результате смогла бы пережить кризис, не говоря об избавлении от опасений.
Этот проект оспаривал глава Нацбанка Марченко. Он напомнил, что зерно имеет свойство гнить.
Кстати, а почему Ходжаназаров не обращает внимания на какао и апельсиновый сок, на рис и мясо крупного рогатого скота? Но, это отдельный вопрос.
Одни в Казахстане боятся утонуть в дешевом зерне.
Другие хотят его скупать для поддержания фермеров, не думая, что с этим зерном можно и застрять. Оно бесконечно не сохраняется.
Наконец, нужно думать о выгодном вывозе и контроле за валютной выручкой экспортеров, чтобы предотвратить новое падение курса тенге.
На рост цен на зерно надежда есть, так как оно дорожало с мая.
Но едва ли в 2023 году зерно взлетит в цена на мировом рынке.
Зато ясно, что продовольствие на мировом рынке будет в меньшем изобилии, нежели в 2022 году.
Однако, впадать в панику в Казахстане тут пока не из-за чего.